Гнездилов А.В., Сыровегин А.В., Загорулько О.И., Медведева Л.А.
Российский научный центр хирургии РАМН, Москва

Стимуляция смешанных нервов руки одиночными электрическими импульсами прямоугольной формы вызывает в произвольно активируемых мышцах кисти коротко- и длинно-латентные рефлекторные ЭМГ-ответы. У здоровых людей, дистальная стимуляция n.medianus приводит к надежному проявлению в тонической ЭМГ m.thenar комплекса синхронизированных потенциалов, включающих: периферический М-ответ с латентностью " 4 мс; спинальный коротко-латентный рефлекторный ответ 28.6+2.4 мс (аналог Н-рефлексу); длинно-латентный транскортикальный рефлекторный ответ 50.3+3.0 мс (Hallett et al.,1994). При ряде неврологических заболеваний (цервикальные дистонии, болезнь Паркинсона, множественный склероз и др.), можно зарегистрировать появление дополнительных длинно-латентных рефлекторных потенциалов с отличительными латентностями (Naumann,Reiners,1997). Анализ особенностей этих рефлекторных потенциалов в клинической практике позволяет проводить диагностическую оценку состояния как проводящих структур спинальной рефлекторной дуги, так и нейрональных образований, вовлеченных в длинные надсегментарные рефлекторные петлевые связи. Учитывая такую возможность, нами была сделана попытка выявить особенности формирования коротко- и длинно-латентных рефлекторных ответов в условиях кратковременного болевого воздействия.

Исследования проводили в методически-поисковом плане, с многократным участием 3-х здоровых человек в возрасте 50-55 лет. Рефлекторные ответы регистрировали с m.thenar, во время произвольного тонического приведения большого пальца с силой около 20% от максимума. Записи ЭМГ осуществляли в полосе пропуская частот 2-10000 Гц с цифровым опросом аналогового сигнала 2.5-5.0 кГц. Стимуляцию n.medianus осуществляли в области запястья прямоугольными импульсами, длительностью 0.2 мс и частотой 1 Гц. Полезные рефлекторные ответы выделяли усреднением интерференционной и перевернутой "rectified" ЭМГ, при 120 стимуляциях. Записи осуществляли до экспериментальной боли и во время кратковременных болевых воздействий.

Экспериментальную боль создавали, подавая болезненные одиночные электрические стимулы на указательный палец, одновременно с ипсилатеральной стимуляцией n.medianus для вызова рефлекторных ответов m.thenar, или путем механического надавливания пальца ручным алгометром до постоянной болезненности, в течение 2 сек. Величину боли контролировали по 100 мм ВАШ и поддерживали на уровне 50 мм.

Результаты исследований представлены на рисунках 1 и 2. На рис.1 показаны паттерны ЭМГ-ответов, зарегистрированные усреднением только интерференционной ЭМГ в контроле (верхняя запись) и во время болевой стимуляции (нижняя запись). Верхняя запись рис.1 иллюстрирует классический паттерн ЭМГ-ответов, характеризующийся появлениями последовательно М-ответа (М), коротко-латентного рефлекса (КЛР) и длинно-латентного рефлекса (ДЛР). В зарубежной литературе существуют разные аналоги обозначения этих рефлексов. Нижняя запись получена при дополнительной стимуляции пальца болезненными импульсами, наносимыми одновременно со стимуляцией n.medianus. Импульсная болевая стимуляция пальца приводила к повышению амплитуды КЛР и к формированию дополнительного позднего рефлекса (ПР), аналогичного рефлекторному RIII ответу при ноцицептивной стимуляции пальца (Гнездилов и др.,1998). В тоже время, амплитуда ДЛР существенно не изменялась, во время нанесение болевых электрических стимулов на палец.

Постоянная боль, создаваемая механическим сдавливанием пальца, приводила к небольшому, но значимому увеличению амплитуд КЛР и ДЛР при их регистрации как усреднением интерференционной, так и перевернутой ЭМГ (Рис.2).

Однако, эта боль существенно не влияла на поздние компонент ПР и тормозные периоды Т1 и Т2, аналогичные экстероцептивным периодам подавления тонической ЭМГ в произвольно активируемых скелетных мышцах (Kimura et al.,1994; Сыровегин и др.,2000).

Данные работы свидетельствуют о неоднозначности в изменениях КЛР, ДЛР и ПР под воздействием качественно различных болевых стимулов, наносимых на кожные ткани одного и того же сегмента. Если спинальный КЛР ответ увеличивался при обоих видах стимуляции, то ДРЛ ответы изменялись не одинаково. Небольшая выборка числа исследуемых не позволяет сделать четкого заключения об особенностях влияния экспериментальных болей на супраспинальные сегменты исследуемых рефлекторных путей, но свидетельствует о существовании их возмущающего воздействия. Основные трудности их выявления связаны с отсутствием надежных стандартов в выборе тестирующих величин экстероцептивных стимуляций, с различиями в типах усреднения, а также с разными величинами произвольного сокращения мышц, эмоциональной устойчивостью и общей толерантностью исследуемых к боли. Тем не менее, использование КЛР и ДЛР может быть перспективным в диагностике болевых состояний и в контроле за их терапией.

Межрегиональная сибирская научно-практическая конференция "Боль и паллиативная помощь"