А. М. ОВЕЧКИН, А. Д. ГНЕЗДИЛОВ, Д. В. МОРОЗОВ
Отдел анестезиологии и интенсивной терапии Центрального НИИ протезирования РФ, Москва.

В статье представлен обзор современной отечественной и зарубежной литературы по проблеме профилактики и лечения послеоперационной боли. Описываются высокоэффективные методики послеоперационного обезболивания — контролируемая пациентом анальгезия и длительная эпидуральная анестезия. В обзоре анализируется эффективность используемых в качестве анальгетиков различных лекарственных средств. Значительный интерес представляет концепция предупреждающей анальгезии и методы её реализации в хирургии. Считается, что лечение послеоперационного болевого синдрома должно иметь мультимодальный характер, а его эффективность в значительной степени обусловлена профилактикой постоперационной боли.

В последние годы существенно возрос интерес к проблеме послеоперационной боли и методам борьбы с ней, что обусловлено появлением современных эффективных методов анальгезии и осознанием роли адекватного обезболивания в послеоперационной реабилитации пациентов, особенно высоких степеней риска. Адекватная послеоперационная анальгезия является основным условием реализации программы активной послеоперационной реабилитации.

Сами по себе послеоперационные болевые ощущения представляют только видимую часть айсберга, являясь первопричиной развития патологического послеоперационного син-дромокомплекса. Острая боль повышает ригидность мышц грудной клетки и передней брюшной стенки, что ведет к снижению дыхательного объема, жизненной емкости легких, функциональной остаточной емкости и альвеолярной вентиляции. Следствием этого является коллапс альвеол, гипоксемия и снижение оксигенации крови (Liu et al.,1995). Затруднение откашливания на фоне болевого синдрома нарушает эвакуацию бронхиального секрета, что способствует ателектазированию с последующим развитием легочной инфекции.

Боль сопровождается гиперактив-ностыо симпатической нервной системы, что клинически проявляется тахикардией, гипертеизией и повышением периферического сосудистого сопротивления. Помимо этого, симпатическая активация вызывает послеоперационную гиперкоагуляцию и, следовательно, повышает риск тром-бообразования. На этом фоне у пациентов высокого риска, особенно страдающих недостаточностью коронарного кровообращения, высока вероятность резкого увеличения потребности миокарда в кислороде с развитием острого инфаркта миокарда (Breivik.1995). По мере развития ишемии, дальнейшее увеличение ЧСС и повышение АД увеличивают потребность в кислороде и расширяют зону ишемии.

Активация вегетативной нервной системы на фоне болевого синдрома повышает тонус гладкой мускулатуры кишечника со снижением перистальтической активности и развитием послеоперационного пареза. Парентеральное и эпидуральное введение морфина может усиливать и продлевать данный эффект, в то время как эпидуральное введение местных анестетиков способствует его разрешению (de Leon-Casasola,1993).

Интенсивная боль является одним из факторов реализации катаболичес-кого гормонального ответа на травму: задержки воды и натрия с увеличением секреции АДГ и альдостеро-на, а также гипергликемией за счет гиперсекреции кортизола и адреналина (Kehlet,1989). Отрицательный азотистый баланс в послеоперационном катаболическом периоде нарастает за счет гиподинамии, отсутствия аппетита и нарушения нормального режима питания.

Невозможность ранней мобилизации пациентов на фоне неадекватной анальгезии повышает риск венозного тромбообразования (Tuman et аl,1991).

В ряде исследований показано существенное ухудшение иммунного статуса и повышение частоты септических осложнений лериоперационно-го периода при неадекватном купировании послеоперационной боли, особенно у пациентов повышенного риска (Yeager,1988).

И, наконец, ноцицептивная стимуляция боль-модулирующих систем спинного мозга может привести к расширению рецепторных полей и повышению чувствительности боль-воспри-нимающих нейрональных структур спинного мозга. Результатом является формирование хронических послеоперационных нейропатических болевых синдромов, в основе которых лежат вышеупомянутые пластические изменения ЦНС. В частности, известно, что от одной до двух третей пациентов, перенесших операции на грудной клетке, в течение длительного времени страдают от посттора-котомических болей (Kalso et al,1992). Частота их развития зависит от интенсивности боли в раннем посленар-козном периоде и адекватности анальгезии в течение первой послеоперационной недели. Стойкие болевые синдромы после других типов операций развиваются чаще, чем это при нято считать (Bell and Vindenes.1994, Cousins, 1994).

В 1990 г. в Великобритании было проведено масштабное мультицентро-вое исследование состояния послеоперационного обезболивания, результаты которого оказались катастрофическими, поскольку адекватность анальгезии, по субъективным оценкам пациентов, не превышала 50% (Owen et al,1990). На основании этих данных в Европе начался бум исследований, посвященных изучению механизмов послеоперационной боли, разработке новых методик анальгезии, оптимизации организационных подходов к ведению больных в послеоперационном периоде, поиску новых эффективных аналгетиков.

Значительное повышение качества послеоперационного обезболивания стало возможным благодаря внедрению в клиническую практику таких высокотехнологичных методик, как контролируемая пациентом анальгезия (КПА) и длительная эпидураль-ная анальгезия (ДЭА). Их успех основан на оптимизации способа введения анальгетйка, что является одним из основных факторов эффективности послеоперационного обезболивания. Известно, что время резорбции препарата из мышечной ткани и, особенно, подкожно-жировой клетчатки весьма вариабельно. Кроме того, при данном способе назначения анальгетйка его плазменная концентрация колеблется от пиковой до субанальгетической, а эффективная доза близка к той, которая вызывает угнетение дыхания (Hopf, Weitz.1994). Методика КПА позволяет пациенту самостоятельно вводить себе анальгетик, руководствуясь субъективным восприятием болевых ощущений. Устройство для КПА представляет собой автоматический шприц с микропроцессорным управлением, приводимый в действие кнопкой, находящейся в руках больного. Предварительно медицинским персоналом выбирается программа КПА, определяющая разовую дозу анальгетйка, скорость ее введения и минимальный интервал времени между введениями (лок-аут). Чаще всего болюсная доза морфина варьирует от 0,5 до 2,5 мг, а минимальный интервал, в течение которого пациент не может активизировать автоматический шприц — от 5 до 10 минут. Методика КПА основана на принципе обратной связи. Оптимальная плазменная концентрация анальгетйка как бы определяется самим пациентом на основании удовлетворения его потребности в обезболивании. Таким образом нивелируются индивидуальные фармако-динамические и фармакокинетичес-кие особенности действия отдельных препаратов у различных пациентов.

В настоящее время считают, что КПА на основе внутривенного введения морфина показана у пациентов с низким риском развития сердечно-легочных осложнений, перенесших хирургические вмешательства, требующие введения опиоидных анальгетиков, как минимум, в течение 2-х послеоперационных суток. В данной методике нуждаются от 10 до 30% больных (Breivik.1995).

В то же время столь современный метод послеоперационного обезболивания не лишен серьезных недостатков, могущих привести к витальным осложнениям. Причиной наиболее серьезных осложнений КПА (угнетение дыхания, чрезмерная седация) является передозировка анальгетйка, связанная с ошибками при заполнении автоматического шприца, установкой неадекватного режима инфузии, а также неисправностью оборудования. Риск возникновения депрессии дыхания увеличивается при применении режима постоянной фоновой инфузии малых доз опиоидных аналь-гетиков в дополнение к контролируемым пациентом болюсным введениям. Условия безопасности пациента предполагают мониторирование жизненно важных функций (пульсокси-метрия, капнометрия), что в совокупности с высокой стоимостью устройств для КПА делает данный метод малодоступным для большинства отечественных клиник.

Послеоперационная длительная эпидуральная анальгезия абсолютно показана у пациентов с высоким риском развития сердечно-легочных осложнений после торакальных, абдоминальных, ортопедических операций. В применении данной методики нуждаются от 5 до 15% хирургических больных (Breivik,1995). Кроме того, ДЭА является методом выбора послеоперационного обезболивания в торакальной хирургии.

Анальгетический эффект ДЭА может быть достигнут при помощи эпидурального введения следующих препаратов:

• опиоидных агонистов, ингиби-рующих синаптическую передачу болевых импульсов за счет действия на пресинаптические опиоидные рецепторы (торможение высвобождения субстанции Р из первичных афферентных нейронов) и постсинаптические рецепторы (гиперполяризация мембран нейронов задних рогов);
• адренергических агонистов, тормозящих передачу болевых импульсов за счет воздействия на постсинаптические адренергические рецепторы;
• местных анестетиков, угнетающих аксональную и синаптическую возбудимость ноцицептивных нейронов.

Различные механизмы действия указанных препаратов позволяют использовать комбинации их малых доз с целью достижения синергистического анальгетического эффекта. В частности, считают, что малые дозы местных анестетиков облегчают связывание опиоидов с рецепторами, потенцируют действие опиоидов на пресинаптические кальциевые каналы за счет снижения проводимости С волокон задних корешков воротной зоны (Tejwani,1992). Данная комбинация эффективна и у пациентов, толерантных к опиоидным анальгетикам (Ready, Edwards, 1992). Наиболее часто комбинируют 0,125% бупивакаин или 0,2% ропивакаин с морфином, фентанилом или меперидином. Доказан дозосберегающий эффект комбинирования альфа-2-адренопозитив-ных препаратов и опиоидов. В частности, 150 мкг клонидина при эпидуральном введении удваивают продолжительность анальгетического действия 100 мкг фентанила.

Гидрофильные опиоиды (морфин) при эпидуралыюм введении характеризуются медленным развитием анальгетического эффекта (20—90 мин), но значительной его продолжительностью (до 24 часов). Это обусловлено медленной диффузией опиоидов через твердую мозговую оболочку в спинномозговую жидкость с последующим распространением в краниальном направлении. Таким образом, эпидуральное введение морфина на поясничном уровне способно обеспечить адекватную анальгезию даже после операций на органах грудной клетки. При этом эффективная анальгетическая доза составляет 1 /5 соответствующей дозы при внутривенном введении. Доказано, что период послеоперационного восстановления (активизация пациента, нормализация аппетита, перевод на амбулаторный режим) существенно короче у больных с послеоперационной ЭА (4,8(0,2 дней) по сравнению с теми, кому внутримышечно вводился морфин "по требованию" (7,8(0,6 дней) (Moore, 1990). Использование липофильных опиоидов (фентанил) требует установки эпидурального катетера соответственно сегментарному уровню повреждения.

Недостатки ДЭА общеизвестны. Менее чем у 6% пациентов при эпидуральном введении опиоидов наблюдаются тошнота и кожный зуд. Снижение тонуса мышц нижних конечностей за счет моторной блокады отмечают не более 2% больных при размещении катетера в грудных сегментах (Breivik.1995). В тех случаях, когда кончик катетера располагается ниже L2, для достижения адекватной анальгезии требуется более высокая скорость инфузии, кроме того, в большей степени блокируются нервные корешки, что сопряжено с развитием мышечной слабости нижних конечностей в послеоперационном периоде у 40% пациентов (Niemi et al,1995). Крайне редко наблюдаются признаки раздражения мозговых оболочек по типу асептического менингита (0,07% по данным Breivik,1995), самостоятельно купирующиеся после удаления 'эпидурального катетера. Одним из наиболее грозных осложнений ДЭА является образование эпидуральной гематомы с компрессией спинного мозга и развитием параплегии. Факторами, предрасполагающими к развитию данного осложнения, являются: а) травматичная пункция и катетеризация эпидурального пространства, б) исходные нарушения гемостаза, в) антикоагулянтная терапия.

До сих пор нет единого мнения о том, является ли последний фактор противопоказанием к проведению ДЭА. Большинство специалистов считает возможным применение данной методики обезболивания у пациентов с высоким риском сердечно-легочных осложнений, получающих антикоагулянты. При этом желательно установить катетер до начала антикоагулян-тной терапии и не удалять до ее прекращения (Dawson,1995). Необходимо тщательное наблюдение за пациентами с целью свовременного выявления симптомов эпидуральной гематомы.

Имеются данные о том, что воспаление индуцирует генез новых периферических опиоидных рецепторов (Dickenson,1994). Периферическое введение опиоидов позволяет избежать проявления их центральных побочных эффектов наряду с достижением адекватной аналгезии в условиях воспаления. Значительный интерес вызывает внутрисуставное введение опиоидов для обезболивания после артроскопических операций на коленном суставе (морфин 10—15 мг в разведении до 50 мл физиологического раствора). Качество аналгезии при этом превышает аналогичный эффект местных анестетиков, причем, что особенно важно, обезболивание сохраняется при движениях в суставе (Lyons, 1995).

В последние годы значительно участилось использование нестероидных противовоспалительных препаратов (НПВП) в качестве послеоперационных анальгетиков. Назначение НПВП рекомендуется ВОЗ в качестве "первого шага" послеоперационного обезболивания (Rummans,1994). Возрождение интереса к препаратам данной группы объясняется расширением представлений о механизмах их воздействия на острую боль. Известно, что тканевая травма сопровождается высвобождением простагландинов симпатическими постганглионарными нейронами, а также субстанции Р и ряда других алгогенных пептидов окончаниями первичных афферентных нейронов. Результатом их действия является сенситизация периферических ноцицепторов со снижением болевых порогов и развитием первичной гиперальгезии в зоне повреждения. Вторичная же гиперальгезия, развивающаяся в интактных околораневых тканях, является результатом центральной сенситизации нейронов задних рогов спинного мозга (ЗРСМ) с активацией М-метил-О-аспартат (NMDA) рецепторов, возникновением феномена "взвинчивания" активности ноцицептивных нейронов ЗРСМ и расширением рецепторных полей. В течение многих лет считали, что эффект НПВП обусловлен исключительно их обратимым ингибирующим воздействием на периферический синтез простагландинов, т. е. торможение периферической гиперальгезии (McCormack, Brune.1991). Однако на протяжении последнего десятилетия были получены доказательства центральных механизмов действия НПВП и близкого к ним парацетамола, который вообще не оказывает воздействия на периферический синтез простагландинов. В частности, было показано, что НПВП угнетают таламический ответ на ноцицептивную стимуляцию, препятствуют повышению концентрации простагландинов в спинномозговой жидкости в ответ на активацию NMDA-рецепторов, тормозят развитие вторичной гиперальгезии (McCormack, 1994). Назначение НПВП в клинике должно увязываться с этиологией послеоперационной боли. Наилучший анальгетический эффект препаратов данной группы отмечен в стоматологии, ортопедии и после лапароскопических вмешательств. Наиболее мощным действием обладают ацелизин (по 1 г 3 раза в сутки), диклофенак-Na (75—100 мг 2 раза в сутки, пироксикам (10 мг 2—3 раза в сутки), достаточно безопасные при кратковременном применении (Осипова Н. А. и соавт,1994, Ready, Edwards, 1992). Наибольшие успехи послеоперационного обезболивания при помощи НПВП связаны с внедрением в клиническую практику кеторолака-трометамина (30—50 мг 3 раза в сутки). Считают, что по анальгетическому эффекту данный препарат приближается к морфину. После полостных операций рационально сочетать нестероидные противовоспалительные препараты с опиоидными анальгетиками, что позволяет снизить потребность в последних на 20—30%. Показан синергизм анальгетического действия опиоидов и НПВП (Kehlet, Dahl,1993). Большинство препаратов данной группы имеет длительный период полувыведения, что предупреждает резкое возобновление болевых ощущений. Эффективность НПВП повысилась с внедрением в клиническую практику форм для внутривенного введения (кеторолак, диклофенак, пропацетамол). Они отличаются быстрым развитием анальгетического эффекта и значительным проникновением через гематоэнцефалический барьер с реализацией центральных механизмов действия.

Побочные эффекты НПВП связаны с торможением синтеза простагландинов (повышенная кровоточивость, ульцерогенное воздействие на желудочно-кишечный тракт, нефротоксическое воздействие) и проявляются, преимущественно, при длительном их назначении. Описан случай некроза ягодичной мышцы в месте инъекции 75 мг диклофенака-Na (Breivik,1995).

Определенные перспективы повышения качества послеоперационного обезболивания связаны с использованием препаратов, активных в пределах NMDA-рецепторного комплекса, роль которого в развитии послеоперационного болевого синдрома упоминалась выше. Практически единственным доступным в клинике антагонистом NMDA-рецепторов является кетамин. Уникальным свойством NMDA-рецепторов является вольтазависимый магниевый (Мд 2+) блок рецепторных каналов. При нормальном потенциале покоя NMDA-кана/ блокирован ионами Мд 2+. Активация канала происходит только в ток случае, когда мембрана клетки частично деполяризована активацией других (He-NMDA)-peuenTOpOB возбуждающими аминокислотами (аспартат, глутамат), при этом из NMDA-рецепторного канала удаляется Мд 2+. Активация NMDA-рецепторного канала ведет к стойким изменениям нейрональной возбудимости с повреждением тормозящих ноцицепцию нейронов и усилению боли.

Кетамин в субанестетических дозах оказывает неконкурентное блокирующее действие на NMDA-рецеп-торы на различных уровнях ЦНС, в частности, спинном мозге, таламусе, неокортексе, действуя подобно ионам Мд 2+. Имея положительный заряд, он входит в открытый ионный канал и блокирует его (Eide et al,1995). Таким образом снижается интенсивность острой боли и предупреждается формирование вторичной гиперальгезии. Инфузия кетамина со скоростью 0,2 мг/кг/мин в течение 24 часов после операции и 0,1 мг/кг/мин в последующие 24 часа практически полностью устраняет развитие вторичной гиперальгезии (Parsons, 1997). Назначение кетамина в послеоперационном периоде позволяет значительно снизить потребность в опиоидах, а их комбинирование может восстановить анальгетический потенциал последних.

Сходные механизмы определяют анальгетический эффект сульфата магния. Длительная инфузия сульфата магния со скоростью 2,5 мл/час значительно снижает потребность в послеоперационном введении опиоидов, а также интенсивность боли в покое. Считают, что Мд 2+ входит в ионные каналы NMDA-рецепторов и блокирует их вольтажзависимым путем, ограничивая ионные потоки. Снижение плазменной концентрации Мд коррелирует с увеличением интенсивности болевых ощущений, поэтому предупреждение периоперационной гипомагниемии играет существенную роль в снижении интенсивности послеоперационного болевого синдрома (Тгатег,1996).

В настоящее время ведется поиск новых блокаторов NMDA-рецепторов, отличающихся большей селективностью действия и, соответственно, лишенных отрицательных (психомиметических) свойств кетамина.

В данном обзоре мы не будем останавливаться на таких рутинных методиках послеоперационного обезболивания, как системное введение опиоидов, агонистов-антагонистов и ненаркотических анальгетиков по требованию пациента. Их доля в общей структуре применяемых методов анальгезии достаточно велика, недостатки общеизвестны.

Резюмируя вышесказанное, следует отметить, что оптимального метода послеоперационного обезболива ния в настоящее время нет. Все указанные методики, в том числе и самые современные, наряду с определенными преимуществами обладают серьезными недостатками. Основным же недостатком, на наш взгляд, является вторичность послеоперационной анальгезии по отношению к развившемуся болевому синдрому, в основе которого лежат пластические изменения функциональной активности ноцицептивной системы.

В связи с этим, значительный интерес представляет клиническая реализация концепции предупреждающей анальгезии, сформировавшаяся на протяжении последнего десятилетия (Woolf, Chong.1993). Следует сказать, что еще в 1913 г. Джордж Вашингтон Крайль высказал предположение о том, что интенсивность послеоперационной боли зависит от адекватности защиты структур ЦНС от операционной травмы. Он же предложил гипотезу "anociassociation", содержащую рекомендации по достижению полной антиноцицепции при помощи подбора и комбинации анальгетических агентов. В 1924 г. Джон Ланди, первый руководитель отдела анестезиологии клиники Мэйо и автор термина "сбалансированная анестезия", подчеркнул значение выбора периоперационной анестезиологической тактики для последующего развития послеоперационного болевого синдрома. Основой предупреждающей (в англоязычной литературе — preemptive) анальгезии является предотвращение пластических изменений нейрональной активности больвоспринимающих структур ЦНС за счет полной блокады или максимального ограничения интенсивности периоперационного ноцицептивного входа. Клиническим результатом является предотвращение развития послеоперационного болевого синдрома или максимальное снижение его интенсивности. Основное условие — лечебные мероприятия должны быть начаты до начала хирургического вмешательства, так как для развития гиперальгезии критично, чтобы первичные импульсы из зоны травмы достигли задних рогов спинного мозга. В то же время, если гиперальгезия уже развилась, она не нуждается в поддержке" импульсами из поврежденных тканей (Torebjork et al,1992).

Целью различных методик предупреждающей анальгезии является предупреждение центрального сенситизирующего эффекта хирургических процедур за счет ограничения передачи ноцицептивной информации через первичные ноцицептивные афференты и центральные больлроводящие пути. Особое внимание следует уделить пациентам с предоперационным болевым синдромом. Предварительная (до: хирургического вмешательства) ноцицептивиая стимуляция вызывает фоновую сенситизацию нейронов ЗРСМ, что является основой развития интенсивного болевого синдрома после операции. Причем, чем интенсивнее предоперационные боли( например, при ишемической гангрене конечности), тем быстрее достигается критический порог сенситизации. Оптимальной методикой, позволяющей полностью блокировать ноцицептивный вход любой интенсивности, является длительная эпидуральная анальгезия с сочетанным введением местных анестетиков и морфина (5—8 мг/сут). Эпидуральное введение опиоидов эффективно предупреждает вызванное ноцицептивной стимуляцией повышение возбудимости задних рогов, причем необходимая доза в 10 раз ниже аналогичной при системном введении (Woolf, Wall, 1986). Показано, что даже относительно короткий (12—18 час) безболевой период накануне операции позволяет существенно снизить интенсивность последующих болевых ощущений (ОвечкинА.М. и др.1996, Bach et а), 1988). Неадекватная предоперационная анальгезия не предотвращает передачи ноцицептивной информации и значительно снижает эффективность предупреждающей анальгезии.

Даже при отсутствии предоперационного болевого синдрома целесообразно эпидуральное введение 3—5 мг морфина за 35—40 мин до начала операции в том случае, если компонентом анестезии является эпидуральная блокада. Из эпидурального пространства морфин диффундирует через твердую мозговую оболочку и взаимодействует непосредственно с опиатными рецепторами желатинозной субстанции подобно эндогенным опиоидам, блокируя высвобождение субстанции Р и прерывая передачу болевого импульса на уровне первой релейной станции. Кроме того, показано, что опиаты индуцируют открытие К+ каналов, что ведет к гиперполяризации мембраны и снижению кальциевых потоков (Brennum et al.,1994). Предварительное эпидуральное введение опиоидов позволяет предотвратить индуцированную операционной травмой сенситизацию ноцицептивных нейронов ЗРСМ (Woolf, Cnong,1993) .

Известно, что феномен взвинчивания активности ноцицептивных нейронов зависит от активации NMDA-peцепторов. Следовательно, центральная сенситизация, вызванная тканевым повреждением, воспалением, повреждением нерва и ишемией может быть предотвращена блокадой NMDA-рецепторов (Осипова Н. А., 1998). Перед кожным разрезом больной должен получить внутривенно 25—30 мг калипсола вне зависимости от избранного метода интраоперационной анестезии. Кетамин тормозит развитие феномена взвинчивания, но не первичный ответ нейронов ЗРСМ на ноцицептивную стимуляцию, в то время как морфии угнетает первичный ответ, не влияя на взвинчивание (Breivik.1995).

Одним из ключевых моментов предупреждающей анальгезии является выбор метода анестезии во время операции. На основании современных клинических и экспериментальных исследований установлено, что общая анестезия, устраняя перцепцию боли, не обеспечивает блокаду прохождения ноцицептивных импульсов даже на супрасегментарном уровне, не говоря уже о спинальном уровне (Осипова К А, 1998). Общая доза опиоидных анальгетиков, введенных в системный кровоток, не обеспечивает достаточной блокады опиатных рецепторов задних рогов спинного мозга. Слабоанестезированный спинной мозг во время операции подвергается мощной бомбардировке повреждающими стимулами, что вызывает вышеуказанные пластические изменения ЦНС. Таким образом, степень адекватности анестезии сегодня определяется качеством защиты спинного мозга. Поэтому регионарная анестизия с полной блокадой афферентной ноцицептивной импульсации в том или ином варианте должна являться обязательным и основным компонентом интраоперационной защиты.

При вмешательствах на нижней половине тела предпочтительна центральная нейрональная блокада, т. е. эпидуральная или спинальная анестезия. Нами было предпринято сравнительное исследование с целью изучения эффективности двух методик, а также комбинированной спинально-эпидуральной анестезии в профилактике послеоперационного болевого синдрома. Оптимальный эффект был достигнут при помощи спинальной и спинально-эпидуральной анестезии (Овечкин А. М. и др., 1999). Почему предупреждающее действие спинальной анестезии более выражено по сравнению с эпидуральным блоком ? В настоящее время доказано, что для предотвращения гиперактивации нейронов ЗРСМ интраоперационная сенсорная блокада должна простираться от уровня Т5 до S5 (Shir et al,1994, Liu et al,1995). Введение 4 мл 0,5% раствора спинального марквина через межпозвонковый промежуток L3—L4 через 15—20 минут позволяет достичь необходимой протяженности блокады. Снижение скорости инъекции обеспечивает большее распределение анестетика в равной степени выше и ниже места инъекции. При эпидуральной анестезии с расположением катетера в поясничных сегментах верхний уровень блока редко превышает Т 10. Очевидно, низкий уровень сенсорной блокады снижает эффективность предупреждающей анальгезии.

В чем преимущество комбинированной спинально-эпидуральной техники? Она позволяет преодолеть недостатки вышеупомянутых методик и сочетать их преимущества — глубокую сенсомоторную блокаду с широким сегментарным распределением, достигаемую при помощи спинальной анестезии, и возможность пролонгированной послеоперационной анальгезии посредством эпидуральной блокады. Сенсорная бомбардировка задних рогов длится не только во время операции, но и на протяжении раннего послеоперационного периода. Таким образом, для предупреждения центральной сенситизации важно блокировать сенсорный вход на протяжении ряда дней. Неуспех ряда клинических исследований с предоперационным введением короткодействующих анальгетиков и анестетиков может быть объяснен игнорированием того факта, что центральная сенситизация и "взвинчивание" могут сформироваться и в послеоперационном периоде. Продленная ЗА должна осуществляться непрерывно в течение 5—6 суток послеоперационного периода. Наиболее перспективно использование современных местных анестетиков длительного действия, обладающих минимальным токсическим потенциалом (ропивакаин), в низких концентрациях (0,2%) обеспечивающих адекватную сенсорную и минимальную моторную блокаду.

В послеоперационном периоде, помимо профилактики вторичной гиперальгезии, обусловленной центральными механизмами, должное внимание необходимо уделить предупреждению периферической гиперальгезии, основой которой является массивное выделение алгогенных пептидов в послеоперационной ране. Исследования нейрохимических механизмов острой боли позволили установить, что центральную роль в сенситизации периферических нервных окончаний к воздействию других трансмиттеров боли играет увеличение синтеза простагландинов, особенно Е2. Потому целесообразно парентеральное введение нестероидных противовоспалительных препаратов (диклофенак 75 мг/сут), блокирующих циклооксигеназные энзимы и снижающих интенсивность тканевого воспаления. Превентивная антибактериальная терапия тоже может рассматриваться в качестве одного из компонентов комплекса предупреждающей анальгезии.

Таким образом, лечение послеоперационного болевого синдрома должно иметь мультимодальный характер и основываться на принципах предупреждающей анальгезии. Максимальные усилия должны быть направлены на профилактику послеоперационной боли. Методику послеоперационной анальгезии следует выбирать с учетом характера перенесенного хирургического вмешательства, наличия сопутствующей патологии и степени ее компенсации. Принцип сбалансированности послеоперационного обезболивания подразумевает комбинированное назначение анальгетиков с различным механизмом действия и, желательно, синергистическим анальгетическим эффектом. Длительная эпидуральиая анальгезия с сочетанным использованием местных анестетиков и опиоидов представляется наиболее доступным и адекватным методом послеоперационного обезболивания

ЛИТЕРАТУРА

1. Овечкин А. М, Гнездилов А. В, Арлазарова Н. М. и др. Предупреждающая аналгезия: реальная возможность профилактики послеоперационного болевого синдрома. — Аиест. и реаниматол., 1996, Ns 4, с. 35—39.
2. Овечкин А. М, Гнездилов А. В, Кукушкин М. Л, Хмелькова Е. Ю. Регионарная анестезия и профилактика послеоперационного болевого синдрома в ортопедии травматологии. Боль и современные аспекты регионарной аналгезии. — Тез. докл. Межобласт. науч-практ. конф., Воронеж, 1999, с. 28—29.
3. Осипова Н. А., Береснев В. А., Абузарова Г. Р. и др. Нестероидные противоспалительные препараты (ацелизин) в послеоперационном обезболивании и интенсивной терапии. — Анест. и реаниматол.,1994, № 4, с. 41-45.
4. Осипова Н. А. Антиноцицептивные компоненты общей анестезии и послеоперационной анальгезии. — Анест. и реаниматол., 1998, nb 5, с. 11—15.
5. Bach S, Noreng M.F, Tjellden N. Phantom limb pain in amputees during the first 12 months following limb amputation, after preoperative lumbar epidural blockade. // Pain,1988, V. 33, P. 297-301.
6. Bell R, Vindenes Н. Pain after breast reduction surgery. // Scand. Assoc. Study of Pain 18th Ann.Meet.- 1994.abstr. no 33.
7. Breivik Н. Postoperative pain management. // Bailliere's Clinical Anaesthesiology. -1995.- V.9.- P.403-585.
8. Brennum J., Petersen K.L, Horn A. et al. Quantitative sensory examination of epidural anaesthesia and analgesia in man: combination of morphine and bupivacaine. // Pain.-1994.- V.56.-P.327-337.
9. Cousins М. Acute and postoperative pain. // In Wall P.and Melzack R. (eds). Textbook of Pain, 3dn, Philadelphia, Churchill-Livingstone. P.357-385.
10. Dawson P. Postoperative epidural analgesia. // Curr. Anaesth. & Critical Care. 1995. - V.6.- P.69-75.
11. de Leon Casasola 0, Karabella D, Lema М. The effects of epidural bupivacaine morphine and intravenous PCA morphine on bowel function and pain after radical hysterectomies. // Anesth Analg. 1993 V.76.- P.73.
12. Dickenson A.H. Where and How Do Opioids Act ? // Proceed.of the 7th World Congress on Pain. Seattle, 1994. P.525-552.
13. Eide P.K., Stubhaug A., Oye 1. The NMDA antagonist ketamine for prevention and treatment of acute and chronic postoperative pain. // Bailliere's Clin-Anacsthesiol. 1995. V.9 N.3, P.539-553.
14. Hopf Н., Weitz J. Postoperative pain management. // Arch.Surg.1994. V.129(2) P.128-132.
15. Kalso Е, Perttunen K, Kaasinen S. Pain after thoracic surgery. // Acta Anaesth.Scand. 1992. V.36. P.96-100.
16. Kehlet Н., Dahl J.B. Postoperative pain. // World J.Surg.1993. V.17. P.215-219.
17. Kehlet Н. Postoperative pain relief. // Regional Anaesth.1994. V.19. P.369-377.Liu S, Carpenter R, Neal J. Epidural anesthesia and analgesia. Their role in postoperative outcome. // Anesthesiology.1995.- V.82.- P. 1474-1506.
18. Lyons В, Lohan D. Flynn C.G. et al. tntraarticular analgesia for arthroscopic meniscectomy. // Br.J.Anaesth.-1995.- V.75(5).- P.552-555.
19. McCormack K, Brune K. Dissociation between the antinociceptive and antiinflammatory effects of the nonsteroidal antinfammatory drugs. // Drugs.- 1991.- V.41.- P.533-547.
20. McCormack K. Nonsteroidal antiinflammatory drugs and spinal nociceptive processing. // Pain. -1994. -V.59.- P.9-43.
21. Moore D.C. The role of anesthesiologist in managing postoperative pain. // Reg.Anesth.- 1990.- V.15- P.223-231.
22. Niemi G, Haugtomt Н, Breivik Н. Postoperative pain relief with balanced epidural analgesia on surgical wards. // Acta Anaesth. Scand. -1994.- V.39.- P.428.
23. Owen Н., McMillan V. and Rogowski D. Postoperative pain therapy: a survey of patients' expectations and their experiences. // Pain. -1990.- V.41.-P.303-309.
24. Parsons C. Development of therapeutically safe NMDA receptor antagonists for the treatment of chronic pain. // Book of Abstr. II Congr. EFIC, Barselona, Spain, 1997. - P.57-60.
25. Ready L.B., Edwards W.T. Management of acute pain: a practical guide. // 1ASP Publications, Seattle, 1992.- 73 P.
26. Rummans Т. Nonopioids agents for treatment of acute and subacute pain. // Mayo Clinic Proceed. -1994.- V.69. - P.481-490.
27. Shir Y, Raja S, Frank S. The effect of epidural versus general anesthesia on postoperative pain and analgesic requirements in patients undergoing radical prostatectomy. // Anesthesiology. -1994.- V.80.- P.49.
28. Tejwani G, Rattan K, McDonald J. Role of spinal opioid receptors in the antinociceptive interactions between intrathecal morphine and bupivacaine. // Anesth.Analg.-1992.- V.74.- P.726-734.
29. Torebjork H.E., Lundberg L.E., LaMotte R.H. Central changes in processing of mechanoreceptor input in capsaicininduced sensory hyperalgesia in humans. // J.Physiol.(Lond.) - 1992.-V.448.- P.765
30. Tramer М, Schneider J, Marti R, Rifat K. Role of magnesium sulfate in postoperative analgesia. // Anesthesiology. -1996. -V.84.- P.340-347.
31. Tuman K, McCarthy R, March R. Effects of anaesthesia and analgesia on coagulation and outcome after major vascular surgery. // Anesth.Analg.-1991.- V.73.- P.696-704.
32. Woolf C.J. and Wall P.D. Morphine-sensitive and morphineinsensitive actions on Cfibre input on the rat spinal cord. // Neurosci. Lett.-1986.- V.64.- P.221-225.
33. Woolf C.J. and Chong M.S. Preemptive analgesia treating postoperative pain by preventing the establishment of central sensitization. // Anesth. Analg.- 1993. - V.77.-P.<-18.
34. Yeagcr М, Glass D, Neff R, Brick Johnsen f. Epidural anaesthesia and analgesia in high risk surgical patjents. // Anesthesiology.- 1988.- V.73.- P.729-736.